Рыцарь Золотого Сокола - Констанс О`Бэньон

— Разве они смогут мне помочь, Джиллиана?

— Смогут. Знаешь, для чего я попросила их принести тебе клятву верности? — Не дожидаясь ответа, она продолжала — Чтобы у тебя были союзники, если они тебе понадобятся.

— Мои трудности не касаются ни их, ни тебя, Джиллиана, — раздраженно ответил принц.

Она опустилась на ближайшую скамью и продолжила, невзирая на его тон.

— У меня есть один план. Возможно, ты даже сочтешь его разумным.

Он начал раздеваться.

— Еще один разумный план? Не слишком ли, Ваше Величество?

— Я… — начала она, но тотчас умолкла, видимо, боясь, что он снова ее не поймет. Райен безучастно ожидал, пока она наберется решимости.

Наконец она глубоко вздохнула и подняла на него глаза.

— Райен, я решила предложить тебе корону Талшамара.

Он в удивлении воззрился на нее.

— Что ты сказала?!

— Я хочу, чтобы ты стал королем моей страны. Сомнение и недоверие снова зашевелились в его душе.

— Зачем тебе это?

— Есть несколько причин. Во-первых, твоя мать не посмеет причинить тебе зло, если ты будешь королем Талшамара.

— Во-вторых?

— Но… ты ведь будешь отцом моего ребенка. А это значит, что твоя кровь будет течь по жилам всех моих потомков.

— В-третьих? — нетерпеливо перебил он.

— В-третьих, как я могу отвернуться от тебя, когда тебе нужна помощь?

Он подскочил со скамьи как ужаленный, словно сама мысль о ее помощи была ему ненавистна.

— Благодарю за любезно предложенную жертву, но я не могу ее принять. Разве ты забыла про наш уговор? А если я буду твоим супругом и при этом еще королем Талшамара, Папа может отказаться аннулировать наш брак.

На миг ей показалось, будто ее только что втоптали в грязь, но она постаралась ни словом, ни жестом не выказать своей обиды.

— Я поняла тебя, — совершенно спокойно произнесла Джиллиана. — Обещаю больше об этом не заговаривать. Вероятно, мой план действительно никуда не годится, и я прошу у тебя прощения за то, что решилась высказать все это вслух.

— Право, не могу понять, то ли ты великодушна сверх всякой меры, то ли вы с Элинор выдумали это, чтобы еще дальше затянуть меня в свои сети.

— Не думаю, чтобы Элинор одобрила мой план. — Подобрав подол рубахи, она забралась на низкое походное ложе. — Давай сделаем вид, что его вовсе не было и что я тебе ничего не говорила.

Он остановился в двух шагах от нее, не сводя взора с ее темных волос, обрамляющих прекрасное лицо.

— Джиллиана, ты хочешь, чтобы я спал сегодня с тобой?

Она долго молчала и наконец прошептала, протянув к нему руки:

— Да!

Райен обнял ее, борясь с невольной дрожью. А если бы она сказала «нет»? Что бы он тогда стал делать?

Он мечтал об этом весь день. Ехать с нею рядом было мучительно: всю дорогу ему не думалось ни о ком и ни о чем, кроме нее. Лишь когда он немного отстал от нее и поравнялся с сэром Хэмфри, стало чуть легче: беседа со старым рыцарем отвлекла его, впрочем, ненадолго.

И вот он наконец дождался того, о чем так мучительно и неотвязно думал всю дорогу. Когда их губы встретились, из груди Райена вырвался невольный стон, и оба отдались неукротимому порыву. Его руки крепче и крепче обнимали ее, а она льнула к нему всем телом. Они будто хотели навсегда слиться в одно целое.

Она не задавалась вопросом, откуда взялась и куда влечет их эта колдовская сила. Казалось, она, Джиллиана, существовала лишь ради того, чтобы его руки, его губы ласкали ее и весь он владел ею. Это было так правильно — и так прекрасно — что ей не хотелось больше ничего, только наслаждаться этой чудесной близостью… до самого дня их расставания. Но, обнимая ее, Райен все больше злился на самого себя: это немыслимо так хотеть ее! Он для нее всего лишь жеребец и нужен ей только для поддержания породы. Не было бы его — нашелся бы другой, с кем можно было бы зачать наследника. Распаляясь, он сжал между ладонями ее виски.

Ему хотелось раздавить ее совсем, чтобы наконец закончилась пытка, которую ему приходилось терпеть по ее вине. Но, случайно заглянув в синие глаза, он увидел в них столько беззащитной нежности, что тотчас забыл свой гнев.

Теперь он желал лишь одного поскорее войти в тот рай, горячий и влажный, в котором всякий раз он находил ни с чем не сравнимое блаженство.

Он потерся щекой об ее щеку и закрыл глаза. Тонкий аромат ее кожи, казалось, проник уже во все его поры. Его пальцы продолжали ласкать ее груди, покуда из ее уст не вырвался стон исступления.

Торопливо сорвав с себя остатки одежд, они снова упали на ложе. Теперь он навалился на нее всем телом, и ей пришлось ухватиться за него обеими руками. Он вошел в нее с такой силой, что дыхание перехватило. От мощных толчков все ее тело сотрясалось, и она все крепче и крепче цеплялась за Райена, чтобы не слететь на пол.

— Хочешь быть племенной кобылой? — со злостью прохрипел он ей в ухо. — Так получай же, что хотела!..

Джиллиана пыталась подыскать достойный ответ, но не смогла, потому что в эту минуту движения Райена сделались более плавными, но одновременно он начал словно бы вырастать внутри ее, проникая все глубже, глубже, так что она едва сдерживалась, чтобы не закричать во весь голос. Она не знала, что это было — боль, наслаждение или наслаждение болью, — хотелось только, чтобы он не останавливался: за каждым толчком следовал бы еще один, и еще, и еще.

В ее неопытном теле просыпались новые, неведомые ей прежде ощущения. Что-то происходило в ней — но что?

Содрогаясь, она еще крепче вцепилась в его плечи и неистово закричала «Райен!» — но его губы безжалостно зажали ей рот.

Райен собирался вложить в этот поцелуй весь свой накопившийся гнев, но едва ее губы раскрылись ему навстречу, он, забыв обо всем, слился с ее ртом, ибо желал владеть ею безраздельно.

Скоро их обоих охватила неудержимая дрожь, и, тесно прижавшись друг к другу, они вместе познали миг ослепительного блаженства.

Джиллиана как-то слышала, как одна из сестер в монастыре рассказывала другой, что дети не рождаются без боли. Может быть, они имели в виду это? Нет! Нет! Откуда монахине было знать, что ощущает женщина, когда мужчина совершенно сливается с нею, так что ей принадлежит каждый его вздох, каждое биение его сердца, а он нежно шепчет ее имя?..

А что она, Джиллиана, чувствует к Райену? В этом она не могла окончательно разобраться, но твердо знала одно, что, когда придет час расставания, для нее это будет все равно, что проститься навсегда с частью себя самой.

Он приник губами к ее груди, и она закрыла глаза, чтобы полнее насладиться блаженством. Только бы дитя не появилось слишком скоро. Ей хотелось, чтобы их союз длился долго, очень долго.